Парад х*ев

Фото: Oxana Chelysheva / Facebook

В свете событий вокруг киевской Академии искусств НАОМА можно констатировать следующее: иногда отдельно взятому художнику удаётся пенетрировать коллективное тело украинского социума во все мыслимые и немыслимые отверстия. Когда хачановский парад хуев усилиями брызжущего слюной преподавателя-ветерана кампании на Донбассе стал вирусным и захлестнул соцсети, все в один момент как будто сошли с ума. Мужчины традиционной ориентации соревновались за лучшую интерпретацию фаллических символов с феминистками. Стриженные мальчики из клуба любителей свастики С14 грозились разыскать незадачливого Спартака и “переименовать его в Динамо”. На имидж Хачанова теперь работало абсолютно всё: специфическая внешность давала повод для сравнений с Эль Греко, косноязычие принималось за эллиптичность и загадочность, факты биографии (этнический армянин, дважды беженец) добавляли сторонников и сочувствующих. Александр Бренер в таких случаях говорил, что успех акции был полным и безоговорочным: о ней написали все без исключения СМИ. 


Апофеозом истории стала новость о внезапном, но триумфальном выезде фигуранта скандала за рубеж в Хельсинки в обществе супруги и нескольких десятков килограмм фаллической арт-продукции. Третье за карьеру бегство из страны проживания положило начало победоносному и безопасному для жизни и здоровья художника параду хуёв по толерантной и понимающей Европе. Директоры тамошних кунстхалле же тоже не дураки: искусство в данном случае хоть и хуевое, но автор хайповый, нужно брать, пока тепленький. Осознание того, что ситуация выходит за рамки локального скандала в замшелом учебном заведении, пришло, когда выложили фото Хачанова с Евгенией Белорусец, которая обычно громче всех кричит, видя проявления цензуры. Недалек тот день, когда имя нашего героя станет употребляться через запятую в одной строке с Владимиром Кузнецовым и Давидом Чичканом. 


В этом месте хочется провести одну историческую параллель. В 2009м из Украины был вынужден уехать некий парень по имени Анатолий Ульянов, более известный как dadakinder. Незадолго до отъезда он был избит титушками праворадикального “Братства”, по образу и подобию которого до сих пор штопаются кружки неонацистов. У местной культурной публики с памятью всё очень плохо, и по состоянию на 2019й Ульянов в нашей стране капитально забыт, а те, кто о нем помнят, стараются не упоминать “неудобное” имя вслух. Показательно, что dadakinder не был художником, а был журналистом и блоггером, он писал, и воздействие его слов на локальное культурное болотце нулевых было намного больше всех кузнецовых/чичканов/хачановых вместе взятых. Не будет большим преувеличением обозначить его деятельность в-целом как один тотальный перформанс. 


Зададимся вопросом: а почему так? Почему Ульянова спокойно можно причислить к лидерам мнений по культурным вопросам, а этих граждан нет? Мне кажется, ответ нужно искать в их отношениях с медиа. dadakinder уже в силу своей профессии — человек медиа. Когда то или иное его выступление ставило на уши и доводило до истерики местную блогосферу, это выглядело как минимум в разы естественнее (и живее), чем бесконечно и однообразно пережевываемая жвачка главных мучеников современного украинского искусства. В каждом из этих трех случаев (Мыстецкий Арсенал-2013, Центр Визуальной Культуры-2017 и НАОМА-2018) медиа-всплеск генерировался как бы вдогонку к самой ситуации цензуры, причем непосредственные жертвы цензуры не принимали в этом процессе вообще никакого участия. Подчеркиваю: ключевой момент тут чисто политический. Есть художник, есть акт цензуры его искусства, и есть следующая за этим политизация этой ситуации извне, поднимающая ее, ситуацию, в “топчик” новостей. Характерной особенностью двух классических кейсов цензуры (в Мыстецком Арсенале и Центре Визуальной Культуры), было то, что обсуждение художественной ценности уничтоженных произведений по факту отсутствовало. В мартирологе искусствоведческий анализ избыточен: случилось страшное, работу художника уничтожили, вот что главное, а что за работа, в чем ее достоинства и недостатки, не суть важно. Разворачивая эту мысль дальше: главный герой-жертва — типаж картонный и абсолютно взаимозаменяемый. Наталья Заболотная могла вандализировать картину другого художника, неонацисты могли разгромить выставку не в ЦВК, а где-то еще, последующий дискурс от этого бы не изменился. А теперь попробуйте заменить dadakinder кем-то другим. Понимаете разницу? 


Хачановская success story с эмиграцией на отличных условиях за границу показывает, насколько уязвимо современное искусство для спекуляций и манипуляций, а также как легко, прикрываясь искусством, преследовать личные меркантильные интересы. Перед вами — готовый алгоритм, делай раз, делай два, делай три, берите-пользуйтесь, и что-то мне подсказывает, что особо хитрожопые воспользуются, и уже очень скоро. Через хайп — к звездам. Вирально, следовательно, истинно. Любой ценой удержаться в круге, очерченном светом медиа-прожектора. Покрыть тенью своей мечты всю Европу, от садов Джардини до садов Альгамбры.