Стейтмент

“Нафталин” - это проект художественного исследования и осмысления социокультурных иерархических систем. Говорить о “Нафталине” удобнее всего в терминах некого “пространства для экспериментов”, где каждый зритель приглашается к прохождению ряда довольно странных интеллектуальных процедур. Что же это за процедуры?

Художники-участники “Нафталина” убеждены, что иерархии настолько сильно вплетены в ткань нашей жизни, что мы перестаем замечать их существование, не говоря уже о слепоте к глубинным процессам, стоящим за их формированием. Или, говоря иначе, принимаем их как неоспоримую данность. Работа “Нафталина” начинается, так сказать, со сгущения, уплотнения доселе неосязаемого и непроявленного тела иерархий. В этом смысле “Нафталин” действует как устройство “остранения”, разрушающее автоматизм восприятия и предъявляющее иерархии во всем их многообразии и семантической нагруженности.

Следующим шагом является временное принятие правил игры, диктуемых нам той или иной иерархической системой. “Временный” тут - ключевое слово. Притворимся на какое-то время, что мы верим в легитимность и полезность иерархий, в то, что они реально облегчают нам жизнь, примем их (опять же, временно) как готовые к использованию модели.

Сделав это, мы подойдем к основному этапу эксперимента. Поскольку все без исключения иерархические модели устроены вертикально, располагая “самое-самое” выше, а “такое себе” ниже, договоримся обращать внимание лишь на нижнюю часть соответствующих табелей о рангах, то есть именно туда, где прописано “такое себе”, так называемое “посредственное”, “низовое”.

Добро пожаловать в мир вторичности!

Здесь уместно сделать небольшое отступление и пояснить название выставки “Нафталин”. Нафталином обычно пересыпают отложенную в шкаф одежду, чтобы её не испортила моль. В своей материальной форме нафталин - вечный спутник вещей, которые их владельцы уже не используют, но жалеют выбросить или кому-то отдать. Рассмотренный метафорически, нафталин любопытным образом оказывается способным отразить (и одновременно проблематизировать!) процессы, связанные с выбором и принятием решений, процессы сортировки на “нужное” и “ненужное”. Акты сортировки такого рода есть ни что иное, как акты построения иерархий, где “ненужному” отведено свое место и обеспечено предохранение от разрушения и порчи посредством нафталина. Это, так сказать, хорошая новость для всего “вторичного”, своего рода обещание вечной жизни.

Плохая же новость состоит в том, что потоки важнейшего капитала информационной эпохи, капитала внимания, в подавляющем большинстве случаев идут мимо “вторичного”. Лишь размещенное на верхних ступенях иерархий обеспечивается этим капиталом сполна. Взгляды всех прикованы к этим верхушкам, и теперь становится понятно, почему попытка “Нафталина” смотреть исключительно “вниз”, в зону неактуальности - решение скорее политическое, чем эстетическое.

Да, “Нафталин” - выставка политическая. Однако вы не найдете на этой выставке ни одного проекта, который бы обслуживал актуальную социально-экономическую и политическую повестку. Здесь отсутствует обязательная составляющая практически всех украинских шоу современного искусства последних лет - тема АТО, Донбасса и Крыма, ни слова не говорится о мигрантах и беженцах, о ядерной угрозе, биткойне и Трампе. Зато художникам “Нафталина” интересно поговорить о кукле Барби, выгуле собак, бигбордах и комиксах. Они выбрали исследовать христианские ереси и содержимое мусорных баков. Актуальному они предпочли нон-актуальное.

Политическая природа акта выбора подразумевает, что выбор чего-либо всегда идет рука об руку с невыбором чего-то другого. Рассмотренный как невыбранный, массив вторичного и нон-актуального перестает быть простым фундаментом пирамиды, а незыблемость самой пирамиды становится неочевидной и проблематичной. Действительно, контекст политики выбора в нашем анализе так называемого “вторичного” позволяет ставить под вопрос авторитет актора, совершающего выбор. Выбор, который, в свою очередь, формирует те или иные иерархии, включая в них одно и отвергая другое.

Акт отвержения (rejection), или акт невыбора, тематизируется в “Нафталине” как репрессивный и властный акт, как один из многих аппаратов власти. В качестве альтернативы отвержению мы предлагаем рассмотреть отказ (refusal), хотя в английском языке оба слова синонимичны. Отказ, отсылая к известной формуле Бартлби “Я бы предпочел отказаться”, заставляет задуматься о нетривиальной взаимосвязи двух понятий. Непохоже на то, что мы имеем дело с диалектической парой, где составные части усиливают друг друга. Скорее всего (это пока гипотеза) отказ можно помыслить как отвержение, подвергнутое ребрендингу. Внешне практически идентичные, процедуры отвержения и отказа кардинально отличаются мотивировкой. Отвержение иерархизирует, отказ деиерархизирует. Отказ - отвержение отвержения.

К слову, “Нафталин” сам по себе представляет пример практик отказа, поскольку осознанно отказался как от дешевой спектакулярности, так и от никуда не ведущей, пустопорожней трансгресии. В какой-то степени мы устали от криков в современном искусстве, и “Нафталин” задумывался именно как тихая выставка, насыщенная текстовыми материалами и располагающая к длительному спокойному размышлению. Но основная мотивация состоит именно в намерении активировать отказ от помпезности как стратегию сопротивления тотальному спектаклю.

Напоследок признаемся: работать со вторичным, неактуальным, отверженным, выброшенным, забытым, оставленным на потом, нам было очень интересно. Исследование не является законченным, “Нафталин” лишь создает прецедент, а точку в дискуссии ставить преждевременно.

Желаем приятного просмотра!